Гомосексуализм и общество: мнение врача психиатра 08.06.2011

На прошлой неделе шло бурное обсуждение несостоявшегося 28 мая 2011 года гей-парада в Москве. При этом все, как организаторы мероприятия, так и их противники, забыли о более важном событии в истории современной России. Так, 18 лет назад была отменена уголовная ответственность за мужеложство. Соответствующий закон, отменяющий ч. 1 ст. 121 УК РСФСР «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР» от 29.04.1993 № 4901-1 был официально опубликован 3 июня 1993 г.

Изменилось ли что-нибудь в обществе и общественном сознании за такой длительный период? Ответы на эти вопросы дал в интервью «Новости медицины» (НМ) известный московский врач психиатр Михаил Васильев (МВ).

НМ: Насколько правомерен термин «гомосексуалист»? Имеется в виду то, что человек, созданный природой, также изменчив как она сама. В течение жизни сексуальные предпочтения могут изменяться много раз, и не является ли «гомосексуалист» просто ярлыком, который совершенно необоснованно навешивается на конкретного индивидуума?

МВ: Здравствуйте! Чтобы дать ответ на Ваш вопрос, нужно обратиться ко времени возникновения и первоначальному смыслу термина. Или даже к более раннему периоду времени. Понятие «гомосексуалист» впервые появилось и было введено в употребление в трудах австрийского ученого Карла Мария Кертбени в девятнадцатом веке. Означало оно половое влечение индивида к лицам одного с ним пола и сексуальные связи между ними. Нужно отметить, что в то время были сильны позиции церкви, отстаивающие «естественную» (в противовес «противоестественной») любовь. Под «естественной» любовью понималось чувство одного человека к другому, при условии, что второй противоположного пола.

Термин «гомосексуализм» сразу же получил отрицательное звучание, в том числе в нашей стране. И вот с чем это, на мой взгляд, связано. В девятнадцатом веке было велико влияние церкви как основного социального идеолога. А ведь истоки религии формировались очень давно, во времена, когда неправильное решение на государственном уровне вопросов разрешения или запрещения тех или иных форм социальных связей могло поставить под большой вопрос тему выживания целых государств, всего человеческого сообщества. Например, разрешить однополую любовь – означало снизить рождаемость, и как следствие - численность населения страны. А значит, существенно снизить обороноспособность, практически позволив завоевать себя соседу, который официально не разрешил подобные формы любви… а, учитывая эпидемии и прочие внезапные катаклизмы, когда численность населения могла внезапно и резко сократиться, вопрос официального запрещения однополой любви становился стратегическим. И правители прошлого это очень хорошо понимали. Как видим, у них были веские причины для «навешивания ярлыков».

Итак, термин появился. Церковь выразила свое к нему отношение. Общество восприняло негативную оценку, которая закрепилась в поколениях. Сформировалось общественное мнение. Манипулирование этим мнением оказалось очень удобным инструментом регулирования поведения в отдельных изолированных социальных группах (например, в тюрьме, в армии). На фоне столь агрессивного отношения общества к гомосексуальности пойти против общественного мнения решались немногие. Как правило, это были люди с особым складом психики, гениальные или помешанные. Или люди, наделенные такой полнотой власти, которая позволяла стоять над общественным законом.

Весь двадцатый век прошел под знаком борьбы сексуальных меньшинств за свои права. До 1930 года, кстати говоря, в Советском государстве не было столь агрессивного и негативного отношения к гомосексуальному поведению. Позднее появилась статья в Уголовном Кодексе, предусматривающая наказание за мужеложство, что в целом понятно: нужна большая армия, а тем более уже после войны количество мужского населения в стране резко сократилось. На повестку дня вышел тот самый старый вопрос зависимости обороноспособности государства от количества мужского населения, который повлек за собой ужесточение противодействия гомосексуальности со стороны государства.

Однако времена менялись. В конце XX века стало ясно, что в современном мире способы ведения войн претерпели значительные изменения, а сами войны приобрели вид идеологических интервенций. И вопросы экономического развития и обороноспособности стран теперь перестали напрямую зависеть только от численности населения в стране. Как видится, это явилось одной из основных причин отмены в 1999 году в России наказания за проявления однополой любви. Явление сразу стало изучаемым и обсуждаемым, однако постепенно научный интерес к нему снизился. Общественное мнение в сегодняшней России стало куда более лояльным к проявлениям гомосексуальности, считая выбор полового партнера личным делом каждого человека. Однако становление такого нового для многих стран явления, как лояльность к гомосексуальности, кажется, затягивается на долгие годы.

НМ: Гомосексуализм исключен из перечня заболеваний. Каково отношение к этому факту практикующих психиатров?

МВ: Действительно, сегодня в классификации болезней не содержится рубрики «Гомосексуализм». И явление это не считается заболеванием. Куда больше психиатров интересуют нарушения сексуальных предпочтений: парафилии, в виде эксгибиционизма, вуайеризма, педофилии, транссексуализма, трансвестизма и других, которые, будучи реализованы, причиняют их субъектам или объектам значительные страдания, а часто ведут к насилию или иным преступлениям над личностью.

Выбор же пола сексуального объекта официально считается делом личным. Мои коллеги относятся к гомо- и бисексуальности спокойно, иногда с некоторой долей научного интереса, так как всех нас интересуют тонкие механизмы формирования предпочтений, привязанностей и реализации человека. В том числе и в интимной сфере. Ведь если мы будем понимать эти тонкие механизмы, то с уверенностью сможем оказывать помощь в подавляющем количестве случаев, которые сегодня остаются относительно инкурабельными с точки зрения психотерапевтов и психиатров. Интерес чисто научный, практический. Не более того.

По поводу исключения диагноза «Гомосексуализм» из Классификации Болезней мнение подавляющего большинства врачей, с которыми мне приходилось встречаться по работе, на конференциях и съездах психиатров, - это мнение едино: «Слава Богу». Я думаю, что каждому образованному человеку сегодня уже ясно, что есть некие сферы жизни, в которые непозволительно вмешиваться даже врачам, юристам или педагогам без согласия человека. Это религиозные взгляды, культурные или сексуальные предпочтения. И конечно, раз уж мы живем в обществе, у подобного социального нейтралитета есть свои ограничения. Как только поведение индивида, подкрепляемое его мировоззрением, становится социально опасным (то есть начинает представлять непосредственную опасность жизни или здоровью окружающих его людей), необходимость вмешательства общественных институтов (медицинских или юридических) становится очевидной.

Однако, что очень важно, точкой ответственности в данном случае становится форма поведения индивидуума, а не его взгляды.

НМ: Насколько человек бисексуален по своей природе, частота этого явления?

МВ: Непростой вопрос. Попробуйте ответить: «какой процент от женщины во мне?», или «какой процент от мужчины во мне?». Именно с такой долей точности можно говорить и о природе человека вообще. Говорить о природе всего человечества – дело сложное и неблагодарное. Проще оперировать цифрами. По данным разных исследователей, частота бисексуальности колеблется от одного до двадцати процентов. И связан такой разброс в цифрах именно с тем, что бисексуальность относительно мало изучена. Вот с гомосексуальностью все понятно: человек предпочитает партнера одного с ним пола. А как быть с бисексуальным опытом? Вот мужчина, имевший один гомосексуальный контакт в течение жизни, а остальное время проживший с женщинами – он бисексуален? А вот женщина, занимающаяся проституцией, имеющая контакты с представительницами своего пола и считающая себя твердо гетеросексуальной – она бисексуальна? И таких вопросов множество. Соответственно, остается без ответа и вопрос об изначальной, заложенной от природы в человеке той или иной форме сексуальности.

Возможно, вопрос сексуального предпочтения связан с типом воспитания в конкретной семье. Возможно – с гормональным фоном в период закладки тех или иных участков центральной нервной системы. Вопрос остается открытым и нуждается в дальнейших подробных исследованиях.

НМ: Не является ли гомофобия признаком психического расстройства, то есть агрессивного непринятия чего-то иного, необычного? И не схожа ли она с другими проявлениями неприятия, например инвалидов с выраженными дефектами?

МВ: На мой взгляд, агрессивное поведение в случае с психическим заболеванием и в случае с гомофобией имеют несколько разную природу. Если мы говорим о больном человеке, например с явлениями психического дефекта вследствие органического поражения головного мозга, то здесь выражен преобладающий негативный фон настроения плюс обостренная реактивность. То есть на минимальный раздражитель больной человек может внезапно среагировать агрессией. И ему, в общем-то, не важна природа этого раздражителя. Задело что-то – и агрессивность выливается. Такое состояние купируется медикаментозно, потому что другого пути просто нет.

В случае же с гомофобией мы имеем дело с большим количеством молодых как правило здоровых людей с четкой избирательностью реагирования. Они не станут лезть в драку, например, в очереди за то, что на них бросили случайный взгляд или избивать учителя за то, что он громко им что-то сказал. Дело тут, на мой взгляд, в общественной подоплеке такого поведения. Гомофобия поддерживается государством, гомофобия поддерживается представителями церкви. Статьи нет, диагноза нет, но церковь выражает свое отношение, политики выражают свое отношение. СМИ выражают свое отношение. И общая картина «беспристрастных» взглядов складывается такая, как будто бы гомосексуалы – это больной ребенок у вполне здоровых себе родителей. Его, соответственно, надо как-то лечить, держать в рамках, иногда давать ремня.

Может быть, кто-то заказывает акции, когда гомофобы ведут себя неадекватно. Может быть, кто-то заказывает акции, где гомосексуалы ведут себя неадекватно. Может быть, кто-то оплачивает гей-парады. Потому что сказано: «разделяй и властвуй». Спорить о методах и целях политики – дело непростое, потому что эти цели и методы меняются год от года, и иногда совершенно не поддаются простому пониманию. И уж совершенно точно такие споры не являются сферой компетенции врача-психиатра.

НМ: Почему активисты лесби-гей движений постоянно афишируют свои интимные отношения, пытаются организовать гей-парады и тому подобное. Это что, комплекс неполноценности?

МВ: О политике мы уже сказали. Наверняка есть еще причины. И смотрите, что важно: никто не афиширует собственно интимные отношения. Все афишируют свои «гражданские позиции». Никто не выходит на площадь со своим сексуальным партнером и не говорит: «Вот Вася Пупкин, я его люблю и состою с ним в сексуальных отношениях». А все выходят с радужными флагами и ратуют за восстановление ущемленных прав. То есть образуют некое общественное движение, цель которого – общественное же признание и, может быть, какое-то общественное влияние. Может быть, получение помощи от аналогичных движений в других странах, может быть что-то еще.

Помните, как обстояло дело с афроамериканцами во времена Мартина Лютера Кинга? Сколько лет потребовалось, чтобы их услышали? С гомосексуалами происходит нечто подобное. Если хочешь добиться признания, нужно что-то делать. Можно жить с кем угодно, можно считать себя гомосексуалом или нет, но если хочешь добиться общественного закона, запрещающего преследование за сексуальные предпочтения – нужно чтобы о тебе помнили. Активисты этих движений просто не дают забывать о том, что такие люди существуют. Чтобы к ним привыкли, чтобы их приняли. И в этом они абсолютно правы.

С точки зрения врача, работающего с человеческой психологией, могу предположить, что если организации гомосексуалов, раз уж они существуют, будут проявлять активность не только гей-парадами, а серьезными делами в сфере социальной помощи населению, старикам, инвалидам; будут проявлять свои лучшие черты, чтобы каждому стало ясно: здесь нет закрытой темы, здесь есть милосердие и добросердечие – отношение к представителям сексуальных меньшинств быстро и значительно улучшится.

НМ: Могут ли публичные акции лесби-гей активистов повлиять на сексуальные предпочтения конкретного индивидуума? И как должен реагировать психически здоровый человек на такие публичные акции?

МВ: Сексуальные предпочтения человека не являются предметом сознательного выбора, об этом скажет любой врач. Поэтому можно пытаться повлиять на этот выбор у взрослого человека, но нет ни одного случая успешного сознательного изменения свободного сексуального предпочтения, даже с помощью так называемой репаративной терапии. На мой взгляд, в результате подобной терапии люди имеют настоящий обсессивно-компульсивный невроз, а улучшается ли качество их жизни – большой вопрос. Нет ни одной профессиональной психологической или медицинской организации в Америке и Англии, не осуждающей подобную терапию. Многие ученые говорят о том, что попытки насильственного изменения сексуальной ориентации человека угрожают его психическому здоровью. И, тем не менее, многие (особенно церковные) деятели продолжают ратовать за «традиционные семейные ценности» или «естественную любовь», фактически принуждая людей к терапии по смене сексуальной ориентации.

Так могут ли публичные акции лесби- и гей-активистов изменить сексуальные предпочтения индивида?.. – мне кажется, ответ на вопрос не представляется сложным. Как должен реагировать психически здоровый человек? С любопытством и осторожностью. Потому что если внутри тебя определены приоритеты и предпочтения, есть способ «защититься, если что», если мир ярок, и наполнен интересными людьми и событиями, то увидев впервые что-то необычное, психически здоровый человек реагирует с интересом и осторожностью. А дальше, если ничего опасного нет – остаются интерес и креативность. А если опасность все-таки есть – возникает стремление покинуть место события или отодвинуть его от себя. И здесь тоже может быть много эмоций вплоть до агрессии. И это, конечно, крайний случай, например, когда на человека напали. Но я никогда не видел, как гей- или лесби- активисты нападают на мирно гуляющих граждан.

НМ: Существует мнение, что лица с гомосексуальной ориентацией не могут иметь детей. Так ли это?

МВ: Хочется как-то с юмором ответить.… Видите ли, на фоне активного роста промышленности, поголовной компьютеризации и бурного развития информационных технологий в течение последних двух-трех тысячелетий, не произошло абсолютно никаких изменений в способе воспроизводства человечества. Это, конечно, недопустимое явление, покрывающее позором весь человеческий род. Нет, действительно, господа ученые! Клонировать научились. Тысячи генно-модифицированных продуктов уже лежат на полках наших холодильников. Чего проще, казалось бы, взять яйцеклетку и сделать из нее сперматозоид? Или наоборот. И оплодотворить. И получить дитя. И растить его в любви. И вот тут время трезво посмотреть на ситуацию. Кого мы получим в результате такого эксперимента? Как изменится общество в результате? Выживут ли такие потомки? Что они сделают с нами?

Для зачатия ребенка по-прежнему нужен обычный гетеросексуальный контакт. Или донорские половые гетероклетки. А для вынашивания беременности по-прежнему нужна женщина. Мать. Хотя бы суррогатная. Иного способа рождения ребенка - если мы хотим, конечно, получить именно нормального ребенка – кажется нет.

Сексуальный контакт и сексуальное предпочтение – это не одно и то же. Люди с гомосексуальными предпочтениями по-прежнему имеют все для того, чтобы быть донорами половых клеток, субъектами или объектами гетеросексуальных контактов. Конечно, речь идет об индивидуумах с нормально функционирующим половым аппаратом: если у человека удалены половые железы или закончился репродуктивный возраст – о зачатии думать сложно. И если говорить строго, то не в ориентации дело. А в исходящих от гомосексуальных партнеров ауто- или гетерономных запретах на гетеросексуальные контакты. Если такой запрет есть – рождение ребенка, скорее всего, чревато серьезным разладом двух партнеров гомосексуальной ориентации. Если запрета нет – гомосексуал сможет иметь и воспитывать ребенка.

НМ: Существует ли взаимосвязь между гомосексуализмом и педофилией?

МВ: В целом, в мировой литературе есть точные данные (в основном, это американцы), что процент сексуальных контактов с подростками среди гомосексуалов в несколько раз выше, чем у гетеросексуалов. Кстати, те же американцы в 1994 году изменили определения в отношении всех парафилий. С тех пор, например, больным педофилией может считаться только тот человек, который испытывает вследствие своего пристрастия серьезные эмоциональные или душевные проблемы, или затруднения в какой-либо сфере жизни. То есть педофил, который не испытывает никаких переживаний, совращая ребенка, больным не считается. Такой индивид преследуется по закону и не нуждается в лечении.

В связи с недавними событиями в Католической церкви, тема педофилии вновь была поднята на щит. Католическая церковь объясняет, что виновны в растлении малолетних, в случаях, которые стали известны, на самом деле гомосексуалисты, а вовсе не целибат (обет безбрачия). Хотя, с моей точки зрения, нет никакой разницы, потому что как в том, так и в другом случае пострадали дети. Виновные есть, и они должны нести ответственность за нарушение закона.

НМ: Нужны ли какие-либо изменения законодательства в отношении однополой любви? Или действующие порядки вполне комфортны для нее?

МВ: По-моему, нужно спросить у однополой любви. Ко мне крайне редко обращаются с жалобами на несовершенство закона в отношении сексуальных меньшинств. Наверно, если есть любовь, то должна быть и юридическая процедура закрепления этих отношений. Но знаете, в нашем современном мире все чрезвычайно быстро меняется. Сколько гетеросексуальных пар сегодня предпочитают жить и растить детей вне брака? По-моему, очень большой процент. Поэтому надо спросить у людей, которые имеют гомосексуальные отношения: хотят ли они изменения законодательства? И если да, то в какую сторону, и в какой части? И почему-то сегодня невероятной представляется именно возможность подобного опроса. Почему? Этот вопрос уже к политикам.

НМ: Что бы Вы хотели сказать в заключение?

МВ: Отмечу, что все люди разные. Я специально не поднимаю здесь сложный вопрос полоролевого воспитания населения и воздействия на соседских детей примера гомосексуальных отношений. Пока человечество вполне может позволить себе иметь достаточное количество однополых браков. А дальше - «будем посмотреть», как говорят в Одессе.

Читайте по теме:

Митрополит Кирилл вводит в заблуждение граждан

Духовное здоровье: кто дальше плюнет – гей-движения или православные организации?

При использовании материалов, прямая гиперссылка на источник обязательна.

Комментарии: